Он был старше её, она была хороша, В ее маленьком теле гостила душа. Они ходили вдвоём, они не ссорились по мелочам, И все вокруг говорили: чем не муж и жена? И лишь одна ерунда его сводила с ума: Он любил её, она любила летать по ночам.
Он страдал, если за окном темно, Он не спал, на ночь запирал окно, Он рыдал, пил на кухне горький чай В час, когда она летала по ночам. А потом, по утру, она клялась, Что вчера это был последний раз, Он прощал, но ночью за окном темно, И она улетала всё равно.
А он дарил ей розы, покупал ей духи, Посвящал ей песни, читал ей стихи Он хватался за нитку, как последний дурак Он боялся, что когда-нибудь под полной луной Она забудет дорогу домой. И однажды ночью вышло именно так.
Он страдал, если за окном темно, Он не спал, на ночь запирал окно, Он рыдал, пил на кухне горький чай В час, когда она летала по ночам. А потом, поутру, она клялась, Что вчера это был последний раз, Он прощал, но ночью за окном темно, И она улетала всё равно.
И три дня и три ночи он не спал и не ел, Он сидел у окна и на небо глядел. Он твердил её имя, выходил встречать на карниз, А когда покатилась на убыль луна, Он шагнул из окна, как шагала она, Он взлетел, как взлетала она, Но не вверх, а вниз.
Он страдал, если за окном темно, Он не спал, на ночь запирал окно, Он рыдал, пил на кухне горький чай В час, когда она летала по ночам. А потом, поутру, она клялась, Что вчера это был последний раз, Он прощал, но ночью за окном темно, И она улетала все равно.